Возвращение из рая - Страница 10

Тут я сам малость подзапутался, но не сказал Соксу ни слова — боялся его обидеть. Постарался выбрать слова помягче:

— Ты прости меня, Сокс, но не следует рассуждать о вещах, о которых ты не имеешь понятия...

— То есть как это я «не имею понятия»?! — вскинулся вдруг Сокс. — Да я сотни раз наблюдал за этим процессом — и у Кошек, и у Собак, и у Людей!..

— Ну, Кошки и Собаки — понятно, но вот где ты Людей-то видел во время ЭТОГО самого дела? — удивился я.

— Господи! — возмущенно стал защищаться Сокс. — Да мало ли агентов секретной службы трахают наших горничных где ни попадя?! Или парковая служба совокупляется летом во время покоса травы или ухода за клумбами!.. А что на кухне творится, в прачечных, на посудных и постельных складах?! Да не проходит и дня, чтобы кто-нибудь кого-нибудь не отпользовал!.. Да я про это все знаю! Еще и тебя мог бы научить!..

Вот тут я не выдержал и сказал ему:

— Знаешь, Сокс, ты мне напоминаешь старого еврея, который бегал по бортику плавательного бассейна и всех учил, как нужно плавать. А когда его спросили: «Рабинович, вы так хорошо умеете плавать?» — он ответил: «Нет, плавать я не умею, но знаю КАК!»

Это был коронный анекдот Шуры Плоткина. Он как-то в Москве, в одном крупном издательстве, где готовилась к печати его книжка, сборник лучших рассказов и фельетонов, поведал этот анекдотец главному редактору издательства, когда тот потребовал от Шуры переработки почти всей рукописи.

Книгу тут же выкинули из типографского набора, а вахтерам было приказано не пускать Плоткина даже на порог этого издательства.

Помню, я еще ему тогда сказал:

— Шура ты, Шура!.. Ну неужели ты не мог сдержаться и не хамить этому редактору? Тем более что он — главный... Ну сделал бы две-три поправочки, глядишь, он и отвязался бы... А мы сейчас уже имели бы книжку в руках и деньги в кармане. Могли бы за квартиру заплатить, за свет, за газ... И вообще — КНИЖКА есть КНИЖКА! Это тебе не фельетончик в «Вечерке» или рассказик в «Часе пик». Сам же говорил... Сам же о КНИЖКЕ мечтал!..

А Шура, помню, тогда мне ответил:

— Знаешь, Мартышка, у Александра Сергеевича, у Пушкина, в «Капитанской дочке» есть коротенький, но очень четкий эпиграф — «Береги честь смолоду». А мне уже за тридцать... Все! Молодость прошла. Так ты представь себе — как мне-то, в моем возрасте, нужно беречь эту честь!..

Помню, я на него с такой безнадегой лапой махнул, и мы оба рассмеялись. А потом поскребли по карманам и поперли в лавочку — за моим «хеком мороженым безголовым» и за бутылкой портвейна «Агдам» для Шуры. Он какую-то девицу в гости ждал...

Но то ли Сокс не был сейчас расположен к юмору и иронии в собственный адрес, но он сделал вид, что даже не слышал эту мою хохмочку.

— Мне не хотелось бы быть превратно понятым, — сказал он. — Я далек от осуждения ЭТОГО АКТА. Просто мне это — неинтересно. Хотя у меня и есть одна приятельница — Кошка Зяма, из очень приличной и состоятельной семьи...

— Погоди, погоди, Сокс!.. — всполошился я. Не пристает ли к Соксу какой-нибудь педик? — Но Зяма — это же мужское имя?!

— Когда ее взяли в тот дом Котенком, все думали, что это ОН. И назвали Зямой, а потом выяснилось, что это ОНА... А к имени уже привыкли... Отсюда и Зяма. Так вот, Зяма часто заходит ко мне, мы с ней играем, болтаем, немножко даже ласкаемся, но, конечно, чисто платонически...

— Чего-о-о?! — Я впервые в жизни услышал это слово. — Как вы ласкаетесь?

— ПЛА-ТО-НИ-ЧЕС-КИ! — раздельно и презрительно произнес Сокс. — Ну, без всяких этих ваших штучек... Кстати, она должна вот-вот подойти. Сейчас как раз наступает ее время...

Не успел Сокс и закончить фразу, как из-за дерева, с подветренной стороны (то-то я ее не унюхал сразу!..) появилась рыжая отменная Кошка с таким блядским и охочим глазом, что у меня аж хвост затрясся мелким бесом!

И тут же изнутри толстенного дерева, у которого мы трепались, раздался негромкий хрипловатый голос:

— Прошла Зяма. Регистрируете?

И кто-то там же, внутри дерева, но явно издалека ответил:

— Регистрируем. Продолжайте наблюдение.

— Видеокамеру включать?

— Нет. Каждый день одно и то же — прыжки и принюхивания. Только пленку зря тратим...

— Вас понял. Наблюдение продолжаю. — Толстое дерево заткнулось, а Сокс так спокойненько мне и говорит:

— Не пугайся. Мы нечаянно оказались рядом с одним из скрытых постов. А теперь познакомьтесь — это Кыся, мой новый друг. А это — Зяма, моя старая приятельница...

— Привет, ребята! — сказала Зяма и сразу улеглась перед нами в жутко соблазнительной позе. — А я вас только что по телевизору видела!..

И рассказывает нам, как всего сорок минут тому назад она, Зяма, села вместе со своими Хозяевами перед телевизором — посмотреть вечерние известия (Зяму почему-то очень интересовало положение в Камбодже...), и чуть ли не по всем каналам «Континентел кэблвижен» показывали нашу драку с теми двумя Псами-идиотами! Причем комментарии на каждом канале были крайне разноречивы.

Начиная с того, что, дескать, это мы с Соксом сами заманили двух несчастных скотч-терьеров на территорию Белого дома и там, при попустительстве президентской охраны, изгрызли бедняжек чуть не до белых и чистых костей!..

Была версия об арабско-Собачьих террористах, специально подосланных одной экстремистской организацией для нападения на члена семьи президента Клинтона — Первого Кота Америки Сокса, которого мужественно и самоотверженно защищал вывезенный из бразильских тропических лесов Южной Америки, с самых верховьев Амазонки, свирепый огромный дикий Кот, питающийся исключительно только Собаками, который и решил исход схватки!..